Безумие - маска, за которой разум прячется от посредственности.
Моему любимому персу "Хеллсинга" посвящаеццо! 
Досье1. Полное имя:
Энрико Максвелл.
2. Возраст:
25 лет.
3. Характер:
«Конечно, бог велел прощать врагов.
Но тот же бог придумал файерболы.» (с)
Классический пример иезуита: амбициозен, язвителен, резок, двуличен и коварен. Прирождённый интриган. Он знает, для чего в черепной коробке мозги и как ими пользоваться. И — пользуется... Если Энрико поставил перед собой цель, будьте уверены, он её достигнет, не мытьём, так катаньем. Всё необходимое для достижения цели у него есть: бульдожья хватка, настойчивость фокстерьера и изворотливость лисицы. Добавьте к этому уровень интеллекта выше среднего и талант организатора, беспринципность и привычку во всём рассчитывать исключительно на себя — и поймёте, почему сей молодой человек к двадцати пяти годам сделал столь успешную во всех отношениях карьеру. Да, он карьерист. Ему до всего есть дело, ему везде надо сунуть свой нос, всё разнюхать, разглядеть, попробовать на зубок — кто владеет информацией, тот владеет миром. А владеть миром — есть Великая Незабвенная Мечта Энрико Максвелла.
Не спрашивайте, зачем ему весь мир... На самом деле глава «искариотов» - всё тот же мальчишка, который так и не смирился с тем, что самые близкие люди безжалостно и навсегда вычеркнули его из своей жизни, как ненужную более вещь. Недолюбленный, недоласканный, одержимый идеей доказать всем и вся, что он ничем не хуже законнорожденных детей. Вся его карьера — просто бег от собственного одиночества, которого он панически боится и на которое сам же себя и обрёк. И он всё ещё надеется, что кто-нибудь (желательно юная дева с лучистыми глазами и «объёмными» формами, а не отец Андерсон, как обычно) разглядит за внешним «фасадом» его тонкую лиричную душу и обычное человеческое желание быть кому-то нужным. Не как глава «Искариота», епископ и прочее... Как человек... Хотя бы как мужчина. И можно будет признаться, что он любит шахматы и шоколад, «Волшебную флейту» Моцарта и прогулки по паркам Ватикана в тёплую летнюю ночь, что отец Андерсон имеет право повышать на него голос потому что он — единственный человек, который был добр к маленькому Энрико и к которому Максвелл очень привязан как к человеку (а не то, что обычно думают)...
И перед сном он извлекает на свет Божий то немногое, что отпущено ему Господом из положительных качеств характера, бережно стирает с них пыль и прячет обратно, пока не вошли и не обнаружили, что Его Преосвященство епископ Максвелл — тоже живой и, в общем-то, очень одинокий и ранимый человек.
4. Внешность:
«Смотрю на Вас - и славлю целибат...» (с)
«Натуральное блондинко», высокое (196 см), худощавое и «бисёнейное», что порождает множество слухов относительно ориентации епископа в сексуальном пространстве. Смазливая мордашка, вечная полуулыбка-полуухмылка, тонкие черты лица (не «истинный ариец», но около того), глаза изумительного лазоревого цвета, длинный любопытный нос, иногда «осёдланный» стильными и (не сомневайтесь!) дорогими очками. Элегантен как концертный рояль, всегда подтянут, всегда хорош собой, вальяжен и грациозен, всегда лыбится/ухмыляется/скалится (нужное подчеркнуть). Это если его не переклинивает и душка-лапочка Энрико не начинает вопить, как баньши на погосте. Да, тогда он не очень-то каваен и няшен, с перекошенной физиономией и пеной у рта...
Одет (куда ж он денется-то?) согласно «последней инструкции понтифика» в брюки (а так хотелось...кхм...), рубашку и жилет с воротником-стойкой. К жилетам у него особая любовь, да. Помимо этого — перевязь епископа, фиолетовая с золотом, на шее и надраенные до зеркального блеска туфли на ногах.
5. Биография:
«Он из низов: в тайге воспитан гнусом.» (с)
Кому следует сказать «спасибо» за рождение сего чуда неизвестно: на дворе не 15-й век, на престоле Святого Петра — не Александр V Борджиа, признававший не только своих, но и чужих отпрысков. Если бы папочка Энрико сперва «родил» сыночка, а потом уже принял целибат, всё сложилось бы иначе... Но не срослось. Мальчик появился на свет уже никому не нужный, а после того, как его незабвенная матушка решила устроить свою личную жизнь и сменить статус оставленной любовницы священника на статус жены мирянина, так и вовсе стал мешать. И волею матушки, с благословения батюшки на пороге католического приюта в один прекрасный день возник милый, похожий на ангелочка мальчик со взглядом старика и клеймом «бастард».
Самые жестокие существа на свете — это дети. Не верите? Значит, вас никогда не травили за то, что вы чем-то отличаетесь от серой безликой массы. Неважно чем: именем, внешностью, происхождением, поведением... Энрико сразу титуловали «незаконнорожденным ублюдком». Сначала он молчал и терпел, пока верил, что однажды родители придут и заберут его из этого ада, и все увидят, что он — не бастард, что у него как и у всех есть папа и мама. Потом, когда понял, что за ним никто и никогда не придёт, - дрался. Ему быстро и весьма доходчиво объяснили, что с его хлипким телосложением это глупо и вредно для здоровья. И Энрико стал пользоваться тем, что было — умом. Он хотел выжить. И не просто выжить, а выжить и показать всем вокруг, чего стоит Энрико Максвелл на самом деле.
«Вперед и вверх!» - девиз всей жизни. Борьба за место под солнцем, не считаясь с потерями и средствами достижения цели. Учёба, стремление, интриги, лесть — обычный путь карьериста. В неполных 24 — уже епископ (заметьте — сам! Без блата, без платы!), глава 13-го отдела. А тут ещё и такой отличный повод показать себя в деле!
Ряд хорошо спланированных и выполненных (не им лично, конечно, сёстры и братья потрудились, но кто-то же должен руководить процессом?) операций, как-то: освобождение заложников в Палестине, расследование ограбления фонда церкви в Берлине, уничтожение сектантов (во время нападения которых душка-лапочка едва не стал циклопом, но Господь миловал), и ещё там, по мелочи, составил молодому епископу репутацию борца за интересы Церкви и талантливого лидера, хотя далеко не все одобряли его методы — слишком уж буквально подчинённые Максвелла воспринимали слово «искоренить»...
Досье1. Полное имя:
Энрико Максвелл.
2. Возраст:
25 лет.
3. Характер:
«Конечно, бог велел прощать врагов.
Но тот же бог придумал файерболы.» (с)
Классический пример иезуита: амбициозен, язвителен, резок, двуличен и коварен. Прирождённый интриган. Он знает, для чего в черепной коробке мозги и как ими пользоваться. И — пользуется... Если Энрико поставил перед собой цель, будьте уверены, он её достигнет, не мытьём, так катаньем. Всё необходимое для достижения цели у него есть: бульдожья хватка, настойчивость фокстерьера и изворотливость лисицы. Добавьте к этому уровень интеллекта выше среднего и талант организатора, беспринципность и привычку во всём рассчитывать исключительно на себя — и поймёте, почему сей молодой человек к двадцати пяти годам сделал столь успешную во всех отношениях карьеру. Да, он карьерист. Ему до всего есть дело, ему везде надо сунуть свой нос, всё разнюхать, разглядеть, попробовать на зубок — кто владеет информацией, тот владеет миром. А владеть миром — есть Великая Незабвенная Мечта Энрико Максвелла.
Не спрашивайте, зачем ему весь мир... На самом деле глава «искариотов» - всё тот же мальчишка, который так и не смирился с тем, что самые близкие люди безжалостно и навсегда вычеркнули его из своей жизни, как ненужную более вещь. Недолюбленный, недоласканный, одержимый идеей доказать всем и вся, что он ничем не хуже законнорожденных детей. Вся его карьера — просто бег от собственного одиночества, которого он панически боится и на которое сам же себя и обрёк. И он всё ещё надеется, что кто-нибудь (желательно юная дева с лучистыми глазами и «объёмными» формами, а не отец Андерсон, как обычно) разглядит за внешним «фасадом» его тонкую лиричную душу и обычное человеческое желание быть кому-то нужным. Не как глава «Искариота», епископ и прочее... Как человек... Хотя бы как мужчина. И можно будет признаться, что он любит шахматы и шоколад, «Волшебную флейту» Моцарта и прогулки по паркам Ватикана в тёплую летнюю ночь, что отец Андерсон имеет право повышать на него голос потому что он — единственный человек, который был добр к маленькому Энрико и к которому Максвелл очень привязан как к человеку (а не то, что обычно думают)...
И перед сном он извлекает на свет Божий то немногое, что отпущено ему Господом из положительных качеств характера, бережно стирает с них пыль и прячет обратно, пока не вошли и не обнаружили, что Его Преосвященство епископ Максвелл — тоже живой и, в общем-то, очень одинокий и ранимый человек.
4. Внешность:
«Смотрю на Вас - и славлю целибат...» (с)
«Натуральное блондинко», высокое (196 см), худощавое и «бисёнейное», что порождает множество слухов относительно ориентации епископа в сексуальном пространстве. Смазливая мордашка, вечная полуулыбка-полуухмылка, тонкие черты лица (не «истинный ариец», но около того), глаза изумительного лазоревого цвета, длинный любопытный нос, иногда «осёдланный» стильными и (не сомневайтесь!) дорогими очками. Элегантен как концертный рояль, всегда подтянут, всегда хорош собой, вальяжен и грациозен, всегда лыбится/ухмыляется/скалится (нужное подчеркнуть). Это если его не переклинивает и душка-лапочка Энрико не начинает вопить, как баньши на погосте. Да, тогда он не очень-то каваен и няшен, с перекошенной физиономией и пеной у рта...
Одет (куда ж он денется-то?) согласно «последней инструкции понтифика» в брюки (а так хотелось...кхм...), рубашку и жилет с воротником-стойкой. К жилетам у него особая любовь, да. Помимо этого — перевязь епископа, фиолетовая с золотом, на шее и надраенные до зеркального блеска туфли на ногах.
5. Биография:
«Он из низов: в тайге воспитан гнусом.» (с)
Кому следует сказать «спасибо» за рождение сего чуда неизвестно: на дворе не 15-й век, на престоле Святого Петра — не Александр V Борджиа, признававший не только своих, но и чужих отпрысков. Если бы папочка Энрико сперва «родил» сыночка, а потом уже принял целибат, всё сложилось бы иначе... Но не срослось. Мальчик появился на свет уже никому не нужный, а после того, как его незабвенная матушка решила устроить свою личную жизнь и сменить статус оставленной любовницы священника на статус жены мирянина, так и вовсе стал мешать. И волею матушки, с благословения батюшки на пороге католического приюта в один прекрасный день возник милый, похожий на ангелочка мальчик со взглядом старика и клеймом «бастард».
Самые жестокие существа на свете — это дети. Не верите? Значит, вас никогда не травили за то, что вы чем-то отличаетесь от серой безликой массы. Неважно чем: именем, внешностью, происхождением, поведением... Энрико сразу титуловали «незаконнорожденным ублюдком». Сначала он молчал и терпел, пока верил, что однажды родители придут и заберут его из этого ада, и все увидят, что он — не бастард, что у него как и у всех есть папа и мама. Потом, когда понял, что за ним никто и никогда не придёт, - дрался. Ему быстро и весьма доходчиво объяснили, что с его хлипким телосложением это глупо и вредно для здоровья. И Энрико стал пользоваться тем, что было — умом. Он хотел выжить. И не просто выжить, а выжить и показать всем вокруг, чего стоит Энрико Максвелл на самом деле.
«Вперед и вверх!» - девиз всей жизни. Борьба за место под солнцем, не считаясь с потерями и средствами достижения цели. Учёба, стремление, интриги, лесть — обычный путь карьериста. В неполных 24 — уже епископ (заметьте — сам! Без блата, без платы!), глава 13-го отдела. А тут ещё и такой отличный повод показать себя в деле!
Ряд хорошо спланированных и выполненных (не им лично, конечно, сёстры и братья потрудились, но кто-то же должен руководить процессом?) операций, как-то: освобождение заложников в Палестине, расследование ограбления фонда церкви в Берлине, уничтожение сектантов (во время нападения которых душка-лапочка едва не стал циклопом, но Господь миловал), и ещё там, по мелочи, составил молодому епископу репутацию борца за интересы Церкви и талантливого лидера, хотя далеко не все одобряли его методы — слишком уж буквально подчинённые Максвелла воспринимали слово «искоренить»...
@музыка: Моцарт, Веселая флейта, вся полностью.
@настроение: ггг
@темы: игрища
-
-
17.10.2009 в 03:03Наверное, самый чудесный за всю жизнь... Ночное небо, залитое мятущимися сполохами огненного зарева... Силуэт особняка "Хеллсинга", едва угадывающийся сквозь стену огня... Было так легко и радостно, казалось, стоит оттолкнуться посильнее - и воспаришь над землёй, над огнём, над городом... Ещё одна ступенька к Великой Незабвенной Мечте... Их осталось так мало, всего ничего...
- Ваше Преосвященство...
Преосвященство застонало и с трудом разлепило глаза, сфокусировав их на секретаре. Бледный взъерошенный секретарь осторожно тряс епископа за плечо.
- Что?.. - голосом, полным бесконечной муки, спросил Максвелл, изо всех сил стараясь не просыпаться окончательно. Сейчас выяснится, что нужна подпись или кто-то звонил, или донесение от агента, и можно будет с лёгкой душой и чистой совестью послать секретаря...спать...спать... Ему тоже надо спать... - Судный День наступил? Или "Хеллсинг" полным составом решил перейти в католичество?
- Нет, Ваше Преосвященство... - секретарь как-то странно посмотрел на своего патрона, но прмолчал. - Прибыл папский легат. У него срочное послание от понтифика...
Искренне сожалея, что согласно своего сана он может поминать исключительно Божью Матерь, Максвелл собрался с силами и оторвал гудящую от уже хронического недосыпа и - чего греха таить?! - выпитой накануне на радостях бутылки коньяка голову от подушки и сел.
- Давай... - Епископ повертел в руках конверт с папской печатью, прикидывая, что могло прийти в голову этому маразматику, что он посреди ночи поднял как минимум пять человек, включая Максвелла. Однако содержание послания привело епископа в чувство быстрее и эффективнее ведра холодной воды. - Что??!! Перемирие??!!! Он что там...кхм... Вина!
Секретарь метнулся к столу, где остался так и недопитый коньяк, налил немного в бокал и, пользуясь тем, что начальство уткнуло свой нос в письмо Папы, украдкой приложился к бутылке. Бокал отнёс Максвеллу, и тот, не глядя, взял его и опрокинул в себя терпкую ароматную жидкость. - Кхм... Хотя... Это имеет смысл... Да... Господи!!! Ну конечно!! Я же сам вчера и подкинул ему эту идею вместе с отчётом...
- Позвонить отцу Андерсону и заказать билеты? - поинтересовался секретарь.
- Нет, не надо звонить отцу Андерсону... Найди кого-нибудь менее заметного - у меня чисто дипломатическая миссия. Только побыстрее и сразу ко мне в кабинет...
Душ помог относительно собраться с мыслями, остатки коньяка - развеять мерзкую зелень перед глазами, кусочек непонятно как дожившей до утра шоколадки - окончательно прийти в себя. Энрико уже прокручивал в голове сценарий встречи, раз за разом, слово за словом, и улыбался всё шире и всё ехиднее.
Насвистывая ариетку Папагена, Его Преосвященство епископ Энрике Максвелл оделся и вышел из своих покоев, направляясь в сторону кабинета.
Начался очередной рабочий день...
» Кабинет Энрико Максвелла
-
-
17.10.2009 в 04:13Епископ посмотрел на стол, заваленный непрочитанными донесениями и отчётами, поморщился как от зубной боли и сгрёб всё в одну стопку, перевернув верхний лист чистой стороной вверх. Привычка, как говорится, - вторая натура. Ещё никто не мог похвастать тем, что смог прочесть бумагу на столе епископа Максвелла без его на то согласия.
"Надо было в бизнес податься... Сейчас спал бы себе спокойненько...где-нибудь на Багамах...и не один... Нда... Жизнь дала трещину и в очередной раз стала похожа на... Это что? Хм... Интересно... Надо будет потом посмотреть внимательнее... Отчёт... Ещё отчёт... О, опять эта ненормальная! Давно не писала... Пожалуй, стоит немного приподнять себе настроение..."
Мир за пределами Ватикана был просто переполнен экзальтированными старыми девами, считавшими своим прямым и священным долгом ставить Ватикан в известность обо всём, что считали "происками дьявола". А Папа считал, что Максвелл обязан всё это читать. А Максвелл считал, что это - отличное чтиво, чтобы поржать и поприкалываться. Три его секретаря обычно составляли ему компанию: надо же как-то отвлекаться от работы? Читал секретарь, вслух, проникновенным голосом, с актёрскими интонациями и мимикой. Однако, чтец теперь спал, и пришлось читать самому...
Данный "экземпляр" писал из захолустного американского городка с регулярностью три письма в неделю. За строчками письма, написанными мелким убористым почерком, столь характерным для жлобов и ханжей, как наяву виделась нелёгкая судьба простой американской женщины постпенсионного возраста... Достойного кандидата в мужья сей безусловно одарённой всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами особы так и не нашлось, все мужики - козлы и кобели, мужа нет, детей нет, друзей нет (откуда им взяться у полоумной зануды с манией величия?), жизнь прожита зря, а тут ещё и нечистые решили у неё в подвале филиал обустроить. Всё это она выкладывала на несчастную бумагу, которая, как известно, всё стерпит, и отправляла понтифику, свято и искренне полагая, что понтифик для того и создан, чтобы читать её бредни.
Секретарь скользнул в кабинет, поставил на стол поднос с двумя чашками кофе, доложил, что билеты заказаны, а "компаньон" с минуты на минуту будет здесь.
- Брат Винченцо, Ваше Преосвященство. Если вам будет угодно...
- Угодно, угодно, - отмахнулся Максвелл, пробегая глазами текст письма. Пока обычное словоблудие о том, так тяжело "истинно верующей и практически святой женщине" бороться с демонами. - Идите, отдыхайте...
Секретарь исчез с поспешностью, которая могла бы навести на мысль о его отношении к дружному, но отнюдь не святому сообществу колдунов.
-
-
19.10.2009 в 00:17Максвелл нехотя отложил письмо благочестивой старой девы, решив насладиться сим опусом на пять страниц во время полёта, указал падре на стул.
- Очень рад, что выбор моего секретаря пал на вас, мне как раз нужен попутчик серьёзный и надежный. Да, мы летим в Лондон. В связи с последними событиями в упомянутом мной городе... Вы, наверное, в курсе? На особняк "Хеллсинга" было совершено нападение, много убитых... Причём, нападение было организованным, и я знаю, кто за этим стоит... Выслушав мой доклад по данному происшествию и мои соображения на этот счёт, Его Святейшество Папа Римский решил, что наш христианский долг - помочь заблудшим овцам христовым в их несчастье...
Тут дверь распахнулась и на пороге возник взъерошенный молодой человек. Максвелл замолчал, с интересом разглядывая визитёра. Через минуту, пока юноша вошёл и догадался закрыть дверь, епископ пришёл к выводу, что секретарь подстраховался, прислав второго сопровождающего.
- Вы очень кстати, - обратился Максвелл к вошедшему. Цепкая память бюрократа откопала имя - Кристиан Меллоу. - Присаживайтесь... Это - брат Винченцо, - представил епископ падре. - Это - Кристиан Меллоу, послушник. Так вот, мы вылетаем в Лондон с целью заключить...кхм...перемирие...кхм... Заключить перемирие с протестантами...
Максвелла передёрнуло. Одно дело - присоветовать, другое - делать самому...
- Заключить перемирие и помочь им в борьбе с теми, кто разнёс их особняк. Билеты уже заказаны, я даю вам на сборы... - Епископ бросил взгляд на часы. - ...полчаса. Полагаю, этого хватит. Если есть вопросы, задавайте сейчас.
- Оружие брать. Но не увешиваться им, как рождественская ёлка. В аэропорте никаких проблем не будет: пройдём через свой терминал, оружие получите по прилёту в целости и сохранности. Через полчаса встречаемся у машины внизу, - полагая, что ответил достаточно, Максвелл повернулся к послушнику. Тот, похоже, слабо понимал, в чём дело и что происходит: - Да, мы летим в Лондон. Красивый город, кстати, очень красивый, хотя и сырой. Особенно впечатляет Тауэр, будет время - обязательно покажу его вам, быть в Англии и не побывать в Тауэре... Это непростительно. Ваша задача просто сопровождать меня. Проблем возникнуть не должно, но от протестантов можно всего ожидать... Да и неспокойно там...
Епископ замолчал. От группы в Лондоне никаких известий... Может, он зря их ждёт? Прошло не так уж много времени, искариоты прилетели в Лондон всего час назад... Всё равно странно. "Надо спросить у секретаря, эти олухи всё на свете забывают, когда видят перед собой папского легата. И узнать, где в Лондоне ресторанчик поприличнее. Не в "МакДональдсе" же разговаривать? Мне не по сану, глава "Хеллсинга" - женщина... Надо держать марку..."
- Кристиан, пожалуйста, не забудьте взять с собой паспорт. Терминал в Риме, конечно, свой, но правила - общие. Без документов нас никто не пропустит. А в Лондоне с этим ещё строже.
"И позавтракать не мешало бы. Лететь три часа, я с ума сойду - ни уснуть, ни проснуться..." Максвелл прикидывал, стоит ли брать с собой шоколад. Ну, брать-то обязательно, вопрос в том, сколько? Без шоколада к шести он перестанет соображать вообще. А соображать надо как никогда... Что бы там не думал Максвелл о сэре Интегре Хеллсинг, отрицать тот факт, что женщина, стоящая во главе организации, - серьёзный противник, он не собирался. Лучше переоценить врага, чем недооценить его.
- Ещё вопросы? - Ему хотелось побыстрее с этим покончить и выкроить минут десять на завтрак. На сборы епископ тратил не более пяти минут.
-
-
04.12.2009 в 23:19- Ваше Преосвященство... - уже второй раз за это грешное утро упавшим голосом поправил Максвелл, мысленно поминая своих секретарей неприличествующими священнослужителю словами. - Это не моя блажь, это - установленный протокол обращения к должностным лицам Церкви. Доброе утро, Александр. Присядьте, я кое-что уточню у этих олухов Царя Небесного...
На вопрос в трубку, сколько человек было поднято ни свет ни заря ради сомнительного удовольствия лицезреть главу "Искариота", три голоса на удивление согласованным (не сказать - отрепетированным) унисоном ответили: "Одного". Епископ скорбно вздохнул:
- Рад за вас... Надеюсь, и билеты вы заказали каждый на своего кандидата? - в трубке повисла тревожная тишина. Голос Энрико Максвелла потеплел, заструился прямо-таки мёдом. - Вы, конечно, не в курсе... Так я вам сообщу: Его Святейшество поручил мне очень важное дело. Крайне важное дело. Сам понтифик не спит в этот ранний час, осознавая всю важность предстоящего дела. Мы не можем подвести понтифика. Речь идёт о престиже Святой Римско-Католической Церкви... Если по прибытию в аэропорт возникнут хоть какие-то проблемы...
Трубка в три голоса заверила его, что проблем не будет, ещё более согласованным хором.
- Кристиан, собираемся через полчаса внизу у машины. Через четыре часа мы должны быть в Лондоне. Жду вас. - Перспектива объяснять всё в очередной раз не радовала совсем: терпение не числилось среди достоинств Его Преосвященства епископа Максвелла. - Александр, вы также летите в Лондон сопровождать меня на переговоры с главой "Хеллсинга". Своё мнение об этом лучше выскажите сейчас. Там придётся быть предельно вежливыми...
-
-
04.12.2009 в 23:20- Хм... Ну, на всё воля Господа. Вернемся к нашим баранам. Так вот, насчёт оружия, - взгляд переместился с двери на Александра. - Максимум пара пистолетов. Желательно таких, чтобы не были заметны под одеждой... Хотя под вашей можно припрятать целый арсенал, включая помповое...или как там оно называется? Впрочем, неважно...
Группа по-прежнему не давала о себе знать. Долго... Слишком долго. Отец Андерсон вообще имел привычку звонить когда заблагорассудится ему, но ему-то это прощалось: всё-таки богатый жизненный опыт позволял паладину самостоятельно принимать решения в изменившейся ситуации. Правда, решения были всегда одинаковые, но что поделать? Максвелл и рад был бы как-то повлиять на Андерсона, однако отчитывать собственного воспитателя словно нашкодившего пацана... Язык бы не повернулся... Оставалось только ждать. И хуже пытки никто ещё не придумал.
- Всё должно выглядеть скромно и прилично: мы прежде всего - служители Святой Римско-Католической Церкви. И пришли мы с миром... Да, самому противно, но не спорить же с понтификом? Миссия у нас исключительно дипломатическая, как добрые христиане мы должны протянуть руку помощи другим христианам, пусть даже и протестантам...
"Что за ересь я несу?!! Надо остановиться, пока цитирование этого проклятущего послания не испортило мне настроение совсем. Старый идиот!! Послал бы кого-нибудь из своих лизоблюдов-кардиналов. В конце концов, они его на папский престол посадили, пусть они и расхлёбываются теперь с ним."
Утешив себя кратким перечислением того, что он сделал бы с понтификом, будь его воля, епископ вновь вернулся в своё обычное весьма деятельное и ироничное состояние:
- Так что ружья отменяются. Если, конечно, вы не знаете способ сделать его незаметным.
-
-
04.12.2009 в 23:20С нехитрым завтраком Максвелл расправился со всем проворством молодого, жаждущего источника энергии организма. Разглядывая так скоро опустевшую тарелку, епископ с тоской думал, что в ближайшие дни придётся питаться пухлыми пудингами и жареной селедкой. Как англичанам пришло в голову жарить селедку, Максвелл не понимал. Он вообще не понимал, как можно есть эту жирную, костлявую, как старая дева викторианской эпохи, рыбу. Конец грустным мыслям положил вернувшийся с небольшой сумкой секретарь.
- Время, Ваше Преосвященство. Машина подана.
- Отлично. Надеюсь, к моему возвращению здесь не наступит конец света.
Как и всякий прирожденный управленец и бюрократ, епископ Максвелл свято полагал, что без него отдел "Искариот", а то и весь Ватикан попросту провалится в геенну огненную, погрязнет в лени, и вообще никак не обойдётся. То, что Ватикан обходился без него не одну сотню лет, Максвелл даже не вспоминал. Ему этот непреложный факт как-то не приходил в голову.
» Парадный вход ( 03:40, 27 апреля)
-
-
04.12.2009 в 23:21Несмотря на всю важность и откровенную неприятность предстоящей поездки, настроение епископа было радужным, а мысли - совершенно отвлеченными. Деятельный Максвелл был отчасти рад возможности сменить обстановку. Всё-таки другая страна, с давней историей, красивый город, очаровывавший застывшей готикой соборов и старинных замков... Ради этого стоило потерпеть промозглую сырость улиц, необходимость общаться с главой конкурентов (да, да, Максвелл мог лгать кому угодно и сколько угодно, но не самому себе, для этого он был слишком умён - именно конкурентов, причём сразу по нескольким пунктам), смену климата, которую епископ плохо переносил...
"В любом случае терпеть придётся, отвертеться я уже никак не смогу. К тому же на месте проще узнать о группе. Господи, если Андерсон снова оставит там несколько "посторонних" трупов из местных жителей и гостей столицы, выслушивать нотации Его Святейшества будет сам, лично. Почему я всё время должен получать за него по шее?! Ладно... У любой монеты - три стороны. Смотрим на более приятную. Старый красивый город, Тауэр, молодая и, надеюсь, интересная женщина..."
Он вышел из здания практически одновременно с подъехавшей машиной, оглядел свою "группу моральной поддержки":
- Братие! - Посмотрел на сигарету Александра, завистливо вздохнул. Попытка бросить курить в очередной раз готова были потерпеть крах. - Загружаемся в машину и вперед, с песней, во славу Господа помогать детям Его, кои есть овцы заблудшие... То есть протестантам.
Против самих протестантов епископ ничего против не имел, кроме одного. Занимая высокий ранг в церковной иерархии, Максвелл отлично знал, что все распри между различными ветвями всех конфессий вызывались отнюдь не стремлением к Вере Истинной. Они вызывались борьбой за паству, точнее, за те деньги, которые эта паства несет в церковь. Он это знал. Он это понимал. И его это устраивало.
---» Рим » Аэропорт
-
-
04.12.2009 в 23:21Первое, что Максвелл сделал, выйдя из машины и получив свою сумку, - вытащил из сумки пару дискет и сунул в карман жилета. Слишком важными были два пластиковых квадратика, чтобы отправлять багажом. Следом извлек аккуратно сложенный заботливым секретарем серый плащ, перекинул его через руку.
- Нам следует немного поторопиться, брат... Посадка скоро начнётся, а вам ещё надо передать оружие нашим людям, чтобы они могли переправить его в Лондон.
Собственные каналы связи и пересылки были давно налажены, практически до автоматизма, ещё во времена Первой Мировой. Как только появились пассажирские авиаперевозки и таможенный контроль. Политика Ватикана служила отличную службу: легаты не вызывали подозрений, оружия при себе никогда не имели, да и вообще, разве может быть что-то более мирное и безобидное, чем служитель Божий?
Епископ, насвистывая, направился в здание аэропорта, стараясь не отпускать будоражащее ощущение предстоящего приключения. После нападения на Ватикан ему было скучно... Откровенно скучно. Душа требовала деятельности и смены обстановки, а расхаживать с благостным видом надоело до чертиков. И вот оно, долгожданное приключение, пусть и не очень приятное... "Ладно, ладно, совсем неприятное... Но всё же лучше, чем ничего."
В здании их уже ждали: служащий подошёл сам и, коротко поздоровавшись, спросил, будет ли спецбагаж.
- Фра Александр, - Максвелл обернулся к своему спутнику. - Если вам есть что передать этому человеку, самое время это сделать.